Юлия Федотова - Колумбы иных миров [HL]

Ирина всплеснула руками.

— И это ты называешь спокойным состоянием духа?! Да на тебе лица нет!

— Не обращай внимания. Это все туман! Он странно действует на психику. Вот на этом корабле, — он кивнул на бинокль, — люди и вовсе друг друга перестреляли…

— Ой, мамочка! — Ирина побледнела. — Хельги, выбирайтесь оттуда поскорее! Пожалуйста… Мне уже страшно.

— Постараемся, — уныло, без всякой надежды, обещал тот. — Ну я пошел…

— Подожди! — Макс ухватил его за рукав. — Как только выберетесь, сразу, слышишь, сию же минуту приди и сообщи! Иначе мы тут с ума сойдем!

— Ладно. Приду. — Демон был сама покорность. — Да вы не волнуйтесь, у нас еще на месяц еды хватит…

— Спасибо, утешил! — мрачно изрекла Ирина, глядя на пустое место, где мгновение назад стоял пришелец из мира иного.

…Но прошли еще почти целые сутки, прежде чем он решился. Все откладывал, все тянул время, собираясь с духом. Друзья ходили мимо как тени. И даже нетерпеливая Энка, вопреки своему обыкновению, не торопила, не дергала. Сидела на носу притихшая, плевала в воду.

И только когда Улль-Бриан вдруг завел речь о самоубийстве, Хельги понял — медлить больше нельзя.

Пятьдесят седьмой день после бури

Ура, ура, слава всем богам и демонам, и мне в первую очередь, — мы снова на свободе!!!

Пытаюсь воссоздать в памяти, как именно я это проделал, и не могу. Картина расплывается. Знаю только, что, как обычно, велел всем держаться друг за друга и за носовую фигуру Фернира. А что было дальше, как хватал, куда тащил — не соображу! Наверное, потому, что закрыл глаза. Оправдываю себя тем, что в астрале зрение мало помогает, но на самом деле — со страху! Страшно было как никогда. Легче пятнадцать раз теорию современной магии сдать!.. Нет, это я перебрал. Пять.

Наверное, теперь мы уже никогда не узнаем, что это было за место, где находилось, как именно и в какой момент мы туда заплыли. По ощущениям, скорее всего субъективным, оно представляло собой некое астральное образование наподобие огромной воронки или омута. Сам я преодолевал его силу беспрепятственно, но драккар оно держало мертвой хваткой, затягивало и не желало отпускать. Я почти физически чувствовал, как трещит обшивка бедного «Грома», как рушится мачта и рассыпаются в прах паруса. Я был в ужасе, мне казалось, никто не выживет в этом кошмаре. Я думал, что всех убил!

Но потом оказалось, что никто ничего не заметил, «Гром» в полном порядке, и на самом деле ничего не трещало и не рвалось. Меридит говорит — наш побег ничем не отличается от обычного перемещения через астрал: только что были в одном месте, а через секунду уже в другом, где нет ни тумана ни мертвых кораблей, только Океан кругом, и солнце светит вовсю.

Удивительно, сколь велика бывает разница восприятия! Я-то был совершенно уверен, что мучился очень долго, как минимум несколько часов. И под конец уже совсем ничего не соображал, как будто мой собственный разум утонул в тумане.

А потом что-то булькнуло, хлюпнуло — такой звук получается, когда выдергиваешь сапог из трясины — хватка проклятого омута ослабла так резко, что нас отшвырнуло куда-то назад. Я открыл глаза и обнаружил, что плаваю в теплых водах Океана, рядом, как пробка на волнах, скачет «Гром», а шагах в тридцати впереди из воды торчит острый черный плавник! И не просто торчит, а стремительно перемещается по направлению ко мне.

Видимо, в этот момент у меня сработали здоровые рефлексы. Я вылетел из воды и шмякнулся на палубу. Левитировал снизу вверх! Второй раз в жизни! Это я-то! А главное, в душе я этого совершенно не желал! Ведь я считал всех своих родных и близких мертвыми и был бы только рад, если бы акулы меня сожрали.

К счастью, Судьба уберегла меня от подобной глупости. Но левитация добила окончательно. Что было потом — совершенно не помню, да оно и не суть важно. Главное, все мы живы (и даже судовой, хотя как раз без него вполне можно было бы обойтись), «Гром» цел и невредим, и путешествие наше продолжается.

Сейчас, пока не видит Аолен, я снова попробую встать и, если не упаду, отправлюсь в иной мир, успокою Макса и Ирину, они очень пережи…

Пятьдесят восьмой день после бури, второй после тумана

Это Аолен не дал мне вчера дописать! Отобрал перо и обозвал сехальским ослом. Наше общество дурно влияет даже на эльфов!

Мы плывем по волнам, счастливые до одури и совершенно дезориентированные в пространстве. Хотя нет. «Совершенно» — это я преувеличил для красного словца. Мы, конечно, знаем, где север, а где юг, знаем, что по-прежнему идем на запад (ветер не переменился). Но не представляем, на какой находимся широте. Хотя очевидно, что намного южнее первоначальной… Ох! Вот предупреждал же я Отшельника, предлагал плыть с нами, — не послушался! И где теперь прикажете его искать? Вот досада! Жалко дядьку, так и будет сидеть на своем острове до конца времен.

А я с утра пораньше побывал в ином мире. Макс с женой очень обрадовались нашему спасению. Но Ирина сказала, что я смахиваю на труп, и взялась поить какой-то полезной травой. Это было даже хуже, чем сехальский чай. Но спорить с дамами из иного мира мне неловко, пришлось пить…

Перечитываю свои последние записи и удивляюсь. Нам многократно приходилось, бывать в ситуациях не менее трудных и опасных, но никогда прежде мы не впадали в подобное уныние и отчаяние. Вели себя как законченные психи, только что заживо друг друга не оплакивали. Совершенно очевидно, это странное состояние было вызвано внешними причинами, то есть проклятым туманом. Странное место, ох, странное!

Теперь я почти уверен: оно не принадлежит ни одному из миров. Оно напоминает ловчую яму, вроде той, что устраивают охотники или кобольды. Не берусь утверждать, что она поставлена специально кем-то из сильных мира сего. Возможно, это просто редкое явление природы… Будем надеяться, что редкое…

Хотя теперь, находясь в здравом уме, я жалею, что не предпринял ничего для изучения его свойств. Помирать собрался, осел сехальский! Нет бы о науке подумать, вместо того, чтобы зацикливаться на личных неприятностях! Идиот! Впредь надо быть умнее и ответственнее.

Кстати, об уме и ответственности. Макс говорит, почетная обязанность первопроходцев — давать имена вновь открытым землям. А нам даже в голову ничего подобного не пришло! Спасибо, догадались встреченные острова на карту наносить. Сейчас я ее разверну, и мы займемся топонимикой. Это нас развлечет…

Развлечение оказалось не из легких! Хельги никак не мог ожидать, что его предложение найдет в сердцах спутников столь горячий отклик. Ни один не остался в стороне! Даже судовой вылез из-под палубы, уселся на руль и, кто бы что ни предложил, орал, азартно хлопая себя ладошками по коленкам: «Дурацкое название, дурацкое! Не подходит, не подходит!» А Улль-Бриана стало и вовсе не узнать. Юноша сбросил маску отрешенного, непонятого поэта и с жаром отстаивал свои тошнтворно-сентиментальные идеи. На него стоило взглянуть в этот миг. Фарфоровое личико порозовело, взор одухотворенно горел, красивые каштановые волосы разметались в художественном беспорядке — истинное воплощение романтизма!